Морская прогулка - Страница 32

- И что же сей господин такого поведал, что ушкуйники, все как один, объявили бойкот нашей семье, Бажен Рагнарович?

- Не стану я такой мерзостью язык поганить, Виталий. Увольте. - Скривился тесть.

- И всё же... Должен же я знать, за что ему лицо рихтовать...

- Хм. Интересное выражение... Ладно. - Белов пыхнул трубкой и махнул рукой. - Выходит, по словам Любима, что я не просто от дел отошел, а решил свою дочь в столице богатому хлыщу на содержание отдать, забыв про обычай и покон, а та и рада хвостом вертеть. Ну и окрутила денежную канцелярскую крысу. Это, ежели коротко и без скабрезностей... почти.

Как-как он назвал мою жену?! Содержанкой??! То есть, фактически, высокопробной шлюхой?!!! Убью мразь.

- Оп-па. Какие интересные новости. - Только чудовищное усилие воли позволило мне задавить проснувшуюся ярость и кое-как изобразить на лице удивление, хотя губы так и разъезжались в диком оскале, предшествующем броску в боевой транс. Теперь, еще бы с голосом справиться... - Значит, говорите, худых дел за Климиным не водится, да?

- Раньше не было. - Вздохнул тесть, глянув на меня с некоторой опаской. Почуял что-то, волчара морской. Ладно, я уже почти справился с собой... еще чуть-чуть...

- А ведь это обида, Бажен Рагнарович - Все, я в норме... кажется. Вдо-ох-вы-ыдох. - Такое не прощают. По крайней мере, я так точно. И жало этой "пчелке" придется вырвать.

- Хольмганг... - Тесть отложил трубку в сторону и задумчиво глянул на меня. - А выдюжишь?

- Посмотрим. - Я пожал плечами. - Я больше опасаюсь, как бы Лейф не начудил... да и одним боем мнение общества не изменишь.

- Не скажите, Виталий, ой не скажите... - Протянул Белов, вновь переходя на "вы" и задумчиво глядя куда-то в потолок. - Смотря, как этот бой провести, да как его подать. Глядишь, ушкуйники и сами в репах-то зачешут... А за то, что о нашем добром имени печетесь, благодарю.

- Нашел за что. - Я покачал головой. - Какая-то гнида мою родню будет хаять, а я смолчу? Не, не пойдет. Не хочу, чтоб в моих детей, буде они здесь окажутся, пальцем тыкали, да мнимые грехи их родителей поминали.

- Тут вы правы. Извините. - Тесть, кажется, даже смутился на секунду, но тут же оправился. - А о том, как доверие общества вернуть я подумаю.

- Ну-ну. - Я покивал. И в самом деле, тесть - ушкуйник опытный, обычаи и традиции знает от и до, глядишь, действительно чего надумает. Или не надумает, так Климину всё одно не жить. И плевал я с высокой колокольни на все местные заморочки. А найдутся орелики, что следом за Любимом начнут тень на плетень наводить, да о Ладе зубоскалить, отправятся туда же. Так, глядишь, уложу в землю пару-тройку идиотов, остальные языки и проглотят. В крайнем случае.

Вот не думал, что новости тестя так меня заведут. Никогда со мной подобного не было, а сейчас, я не просто уверен, я точно ЗНАЮ, что урою любую тварь посмевшую оскорбить мою жену. Вот такая вот любовь... как диагноз. Ну и хрен с ним.

- Бажен Рагнарович, пока совсем в думы не ушли, расскажите, как расторговались. - Хлопнув стопку, утянутую прямо из-под руки тестя и чуть успокоившись, я решил сменить тему.

- Сам-пять обернулись. В среднем. - Белов явно был не против такого поворота разговора и с готовностью принялся отвечать. - И то, это только по трети груза прикидки. Грубые. Послезавтра возьмем расчет по оставшейся части, тогда можно будет точную сумму назвать. Но, уже сейчас могу уверить, что внакладе мы не останемся.

Мы еще добрый час провели в салоне, пока я не понял, что начал основательно клевать носом. Потому, распрощавшись с задумчивым тестем, оставил стюарду пару монет и отправился в свой номер, точнее, в апартаменты Лады.

А утро началось с известия о том, что Лейф-таки начудил. Ученик постучал в дверь номера Лады, аккурат после завтрака, поданного мною супруге в постель. Ну... не всё же ей меня баловать?

Получив в благодарность долгий и сладкий поцелуй, я уже было собрался продолжить ухаживания и отнести Ладу в ванную комнату, когда входная дверь номера содрогнулась от ударов пудового кулака. Пришлось открывать.

- Ну, чего тебе, горе луковое? - Вздохнул я, впуская Лейфа в гостиную.

- Я... это... прошу прощения. Но у меня тут дело... важное... - Здоровяк почесал пятерней затылок.

- Что за дело? - Я нахмурился. Начало мне совсем не понравилось. А Лейф помялся-помялся и вдруг оттарабанил, словно скороговорку.

- Учительвыбудетемоимпоручником? - И смотрит эдаким щенячьим взглядом.

- Еще раз. Медленно. Внятно. С чувством, толком, расстановкой. - Я удивленно взглянул на мнущегося, словно первоклашка в кабинете директора школы, Лейфа.

- Виталий Родионович, вы не откажетесь быть моим поручником на хольмганге? - Переведя дух, уже отчетливо проговорил он.

Не успели. Начудил-таки, ушкуйник... И что тут сделаешь? Слова сказаны, вызов брошен. Не отвертишься.

- Время, условия, кто ответчик?

- Так, сегодня в полдень, в круге, что за ушкуйным кварталом. - Посветлел Лейф, но тут же сжал кулаки. - Сынок Климина Любима, сестренку хаял, паскуда. Я его и вызвал.

- Оружие?

- Только холодное, кому что по руке. И... это... - О нет, родственник опять решил изобразить статую олицетворенного смущения...

- Что еще? Да говори уже, чего алеешь, как красна девица?! - Ну, у меня тоже нервы не стальные.

- Учитель, могу я воспользоваться вашим оружием, по обычаю? - Тихо-тихо проговорил Лейф.

- Та-ак. Кажется, я чего-то не понимаю. Что за обычай такой?

- По традиции, новик перед хольмгангом может получить от учителя его оружие и выйти с ним в круг. Это, как признание правоты ученика... и ну, поддержка, что ли. Заодно и присутствующие узнают, чей новик в круг вышел. Ну, не умею я складно обсказать. Батя, вот тот объяснил бы понятнее...